Рабочее название: Осень...

В общем начало фанфика. Что касается того, про что он: кому надо - тот поймет.

Рейтинг: PG-13. Ничего такого в нем нет, просто на всякий случай.

Глава I

Синий дым.

«Вечер. Лишь сигареты тихо гаснет уголек,

Согревая своим светом, свет, который так жесток,

И выходит дым из легких, превращаясь в капли дождя,

В этот вечер никто не укроет, никто, тебя от дождя…» © *

     Она открыла пачку сигарет и достала одну. Повертела ее в руках и сплющила ее по всей длине. Ей так нравилось, ей казалось, что так у них другой вкус. Достала коробок спичек и прикурила. Затяжка – глубокий вдох, приятная горечь во рту – задержка дыхания, тишина – слышится замедляющийся стук сердца – выдох.

     Был поздний вечер, уже стемнело, а на дворе стояла поздняя осень. Небо было затянуто темно-серыми кучевыми облаками. Дождь лил, каждый день не переставая. Краски мира померкли еще прежде, ну а теперь, с каждым днем все становилось только хуже, и все сливалось в оттенках серого. Прошел ровно год с того момента. В ее голубых глазах стояли безмолвные слезы. Она достала свой медальон, тот самый, который был с ней всегда, еще с детского сада.

     - Я люблю тебя. За что же ты так со мной? - Девочка отложила медальон и открыла свой дневник – тетрадку с черной обложкой. Взяла свой любимый карандаш и начала писать:

«Я стала все реже писать… Сегодня прошел ровно год с того рокового дня, когда все пошло на перекосяк. За что же мне все это? Какая же жестокая штука судьба. Кто мог знать, что все так обернется? Сначала появилась эта выскочка – Лайла, и сказала ему, что полюбила его. А этот тупой репоголовый повелся на ее сладкие речи как телок. Он бросил меня ради этой рыжеволосой профурсетки! Я знала, что это неспроста, я предупреждала его. Но он не послушал меня: наивный, глупый мальчишка. Она поиграла с ним, получила свою выгоду и через 3 месяца бросила его. Я не думаю, что он вообще когда-нибудь любил ее. Скорее это все детская привязанность, от которой он ни как не может избавиться. А он с того момента все ходит за ней. Ему трудно удалось пережить смерть бабушки и дедушки. Да, и надо же было такому случится, сначала умерла его бабушка, а через три дня за ней ушел и его дедушка, о, мой бедный возлюбленный. Но как он не понял, не Лайла была рядом. Я была рядом с ним! Я помогала ему! Я его вытащила из этой пропасти отчаяния! Я знаю, что это нельзя было считать отношениями. Но я была рядом с ним все это время. Как он не смог понять моих истинных чувств к нему? «Спасибо, Хельга, ты очень хороший друг…» - так он сказал мне тогда, в тот день – 15 октября. А потом становилось только хуже… Прошло чуть больше месяца и Большой Боб разбился в ДТП. Я не буду скрывать, что я ненавидела его. Он всегда называл меня «Ольгой». Но все равно, глубоко в душе я любила его – своего папочку… А дальше… Дальше Мириам начала еще больше злоупотреблять «коктейлями». Подсела на азартные игры и в итоге проиграла весь папин бизнес… Но и ее мне не хватает… А эта мисс совершенство тоже хороша. Мне всего 15 было… «Ты уже взрослая, Хельга. Сама о себе позаботишься». И укатила к своему во Францию. Она даже не пишет мне теперь. Я сама виновата. Зачем я была такой злой и холодной с ней все эти годы? Не удивительно, что ей теперь плевать на меня. А потом пришли приставы, и описали дом и все имущество за долги Мириам. Я не знала, куда мне податься. Но он, мой ангел, мой рыцарь не бросил меня. И теперь я живу в пансионате "Sunset arms” в комнате номер 13. Спасибо ему, что он практически не изменился, все остался таким же добрым и готовым протянуть руку помощи любому, кто в ней нуждается. Тогда он, конечно, сломался, делал такие вещи, которых ни кто от него не ожидал. И даже Джеральд – его лучший друг до сих пор с ним не разговаривает с того момента. Наверно я слишком переоцениваю свою помощь, он бы выкарабкался и без меня. Просто ушло бы больше времени, мне кажется. Поэтому он тогда наверно и не заметил моих чувств. Я его простила… Нет. Я на него даже не обижалась. Просто было больно, очень больно и до сих пор больно. Но я всегда была рядом и буду… если сама не сломаюсь…

Раны не могу я залечить,

Боль не могу я заглушить,

И спустя год мне это не забыть,

И лишь тебя всегда буду я любить…

Видя слезы - тебе их я утру,
Слыша крик - страх твой поборю,
И, сквозь года, тебя я за руку держу,
И лишь тебе принадлежу… **

Я так скучаю по своим родным и по папе и по Ми… маме. И даже по этой мисс совершенство – Ольге. Мне так одиноко. Как жаль, что Фиби уехала 2 года назад в Японию со своим отцом. Хорошо, что хоть она мне постоянно пишет, иначе я бы совсем сошла с ума в своем одиночестве… До Арнольда подать рукой, вот он, в соседней комнате, протяни руку и… Но он не замечает ни кого и ни чего вокруг. Он все бредит своей Лайлой… А сейчас мне пора на работу...».

     Электронные часы показывали 20:00, а это означало, что ей пора собираться на работу в ночной супермаркет. Она затушила сигарету в пепельницу и закрыла окно, которое со скрипом поехало по салазкам. Лениво натянула джинсы, футболку и столь любимый ею шерстяной свитер, подаренный ей Ольгой на ее 14-тилетие. Обула кеды. Подошла к зеркалу и собрала свои белокурые волосы в хвост. Повязала свое неизменное украшение – розовый бант и спрятала его под кепкой. Выйдя на улицу, Хельга невольно сжалась от холода и побрела в магазин. До него было 2 квартала. А мелкий противный дождь все продолжал моросить…

Глава II.

Между адом и раем.

«Капли стекают по лицу, и ничего нет хуже,

Чем беспокоиться о тех, кому это не нужно…» © ***

     В дверь позвонили. «Опять он» - подумала рыжеволосая с веснушками девушка. Лайла открыла дверь. На пороге опять стоял Арнольд. - «Лайла?» - сказал парень со светлыми волосами и протянул ей букет с улыбкой – «Это тебе».

- Эх, Арнольд. Я тебе уже говорила миллион раз. Между нами все кончено. Забудь ты уже обо мне. Я тебя не люблю, и никогда не любила! Я говорю тебе открыто – я тебя использовала! Успокойся уже. Хватит таскать мне цветы. Мне на тебя плевать! Когда же ты уже это поймешь? Все! Забудь меня! Прощай! – Лайла захлопнула дверь, а бедный белокурый парень так и остался мокнуть под дождем с букетом алых роз. Он постоял еще немного на крыльце, и едва сдерживая слезы, побрел назад – домой. Букет был выброшен в ближайшую урну, а в голове у него крутилось: «Надо зайти к Джино». Парень, засунув руки в карманы толстовки и надев капюшон, брел в сторону старого завода. Квартал, второй, третий и вот он уже почти у цели. Тусклый свет в одном из окон первого этажа говорил, что Джино был на месте. Он пролез через дыру в заборе из сетки-рабицы и медленно, пытаясь не пачкать кроссовки, шел по мокрой земле к перекосившейся от времени двери. Слышалась приглушенная музыка. Подойдя, он постучал. Окошко в двери открылось и прозвучал вопрос: «Кто?».

– Арни к Джино.

- Входи.

Арнольд вошел внутрь, миновал не хитрый коридор и зашел в отдельный кабинет. Обстановка на удивление отличалась от здания да и от обшарпанных коридоров. На стенах были свежепоклеинные обои. На полу лежал ламинат. На стенах висели картины. А в середине стоял большой стол из темного дерева.

- А, мой друг Арни! Входи, присаживайся. Что тебя опять привело ко мне? – Сказал парень в костюме с прилизанными гелем волосами.

- Ты и сам прекрасно знаешь, Джино. – Грустно проговорил парень в толстовке.

- Все страдаешь из-за своей любви к этой дуре?

- Не смей ее так называть! – Прокричал Арнольд.

- Да ладно тебе, Арни. Не кипятись так. Ты и сам знаешь, что это правда. Сколько тебе раз еще в этом надо убедиться? Так, все. У нас тут не богоугодное заведение, чтобы разговаривать по душам. Перейдем к делу. Тебе как всегда граммульку «камешка»?

- Джино, а «натурпродукт» есть?

- Ты сам прекрасно знаешь что есть. Чем платить будешь? Он дорого стоит.

Арнольд поник. Подумав несколько секунд, он достал из кармана ключи от машины. «Прости дедушка» - подумал он. Парень кинул на стол Джино ключи и сказал: - Вот. Паккард. Хватит и долги погасить мои.

- Ты уверен парень?

- Абсолютно.

- Дело твое. – Джино открыл ящик стола и сгреб в него ключи. Открыл ящик чуть ниже и достал оттуда что-то завернутое в газету. Глаза у Арнольда загорелись. – Вот держи. – Небрежно кинул он сверток в сторону Арнольда.

- Спасибо, Джино. Я тебя только прошу, не продавай пока Паккард, я обязательно его скоро выкуплю. – Схватив сверток, сказал Арнольд.

- Ты сам знаешь правила, Арни. У тебя месяц.

- Спасибо, Джино. – Арнольд встал с кресла и вышел из комнаты, убирая сверток в карман джинсов. Он шел обратной дорогой к забору, но Арнольд явно не был готов к встрече, которая произошла. Прямо около забора он встретил своего старого друга – Джеральда.

- Арнольд?

- Джеральд? – Парни стояли и пялились друг на друга, каждый из них явно не ждал этой встречи. – Ты-то тут что делаешь?

- Твое какое дело? – Жестко и твердо ответил чернокожий.

- Джеральд, прости меня, пожалуйста. Ты же знаешь, что я не хотел. Я просто… просто я ничего не соображал тогда. К тому же, вроде все наладилось. Ну не можешь же ты на меня всю жизнь теперь злиться? – Взмолился Арнольд.

- Я знаю. Она сама виновата – малолетняя дура. Просто так сложилось. – Опустил взгляд Джеральд.

- Ну, так как? Друзья? – Протянул руку Арнольд.

- Хорошо. – Они сделали свое фирменно рукопожатие. Арнольд расчувствовался и обнял своего строго друга.

- Спасибо, Джеральд! Мне тебя так не хватало все это время. А что ты тут делаешь?

- Да, наверное, то же, что и ты. Решил побаловаться маленько.

- Я уже был у него. Я тебя здесь подожду.

- Хорошо, приятель. Я быстро.

Не больше чем через 10 минут Джеральд вернулся.

- Ты куда теперь? – Спросил Арнольд.

- Домой, родители уехали и сестру забрали, а брат уже давно со мной не живет.

- Тогда, может, пошли ко мне?

- Ааааа, пошли. Раз уж так сложилось. – Джеральд похлопал его по плечу.

     Шли они молча, путь был не близкий. Арнольд десятки раз успел прокрутить в памяти события тех дней, когда все произошло. И с каждым разом винил себя все сильнее. Но каждый раз, прокручивая вновь и вновь, он все больше осознавал, что упустил что-то важное. Не заметное, но очень-очень важное. И плохое предчувствие нависло над ним. За пару домов до пансионата молчание, наконец, нарушил Джеральд.

– Арнольд, что с тобой? У тебя такой странный вид.

-  Не знаю, Джеральд. Я сейчас вспоминаю то время, и меня не покидает чувство, будто я упустил что-то очень важное. – Подняв голову и смотря на своего друга, сказал Арнольд.

-  Ты все из-за моей сестры паришься? Успокойся, с ней уже давно все в порядке. Просто я был очень зол на тебя.

- Да нет вроде, Джеральд, не из-за Тимберли. Я чувствую вину за нее, но мне просто кажется, что за этот год я упустил что-то очень важное. А точнее тогда.

- Ты о чем?

- Сам не знаю.

Парни вошли в дом и поднялись на второй этаж, в комнату Арнольда. Сняли промокшие насквозь куртки. Уселись на диван. Арнольд взял пульт и нажал комбинацию кнопок. Рядом с диваном открылся потайной люк. Арнольд достал оттуда коробку с «принадлежностями», а из кармана сверток. – Ого, парень! Это - то о чем я думаю? – Восхищенно спросил Джеральд.

- Да, дружище, это именно он. – Поставив принадлежности на стол, ответил Арнольд.

***

- Патаки!

- Да, мистер Фитзжеральдс – Сказала Хельга со своей обычной дерзостью. Хотя сердце ее ушло в прятки. В последнее время она стала пугливой.

- Ты когда снимешь свою кепку? – Так же грозно продолжил ее управляющий. Лысый мужчина лет 45. Чем-то похожий на ее старого директора.

- Мистер Фитзжеральдс, в правилах нигде не указано, что работник должен снимать свой головной убор.

- Ну, Патаки, ты когда-нибудь договоришься у меня! Принимайся за работу! – Рявкнул он, и пошел дальше по коридору. Хельге стало немного легче, когда он так быстро от нее отстал. А в голову ей пришла мысль и девочка сказала: «Хорошо, что я свой дневник взяла». Девочка открыла тетрадь и записала:

«Я так устала от этих оков,

В клетке из моих детских страхов.

Но если хочешь ты уйти,

То исчезни ты в другой стране,

Ну а я все чувствую тебя внутри.

И это не дает покоя мне…»**

- О, Арнольд…

* - Олеся Троянская - С неба падают слезы...

** - Мой стихотворный перевод песни Evanscence - My immortal.

*** - Многоточие - Убивая молодость...